Гоголевские мотивы

Все актеры — молодые парни и девушки, за исключением одного, их наставника. Представление началось с рассказа пасечника Рудого Панька. Но рассказ был непростой. Актеры держали в руках тряпичные куклы, играя ими, словно в кукольном театре. Поначалу нелегко было принять такой экспериментальный спектакль. Казалось, я попала на детское кукольное представление, однако сцены разыгрывались далеко не детские. Постепенно вникнув в происходящее, забыла, что куклы — лишь игрушки в руках актеров. Они воспринимались как единое целое, потому что, манипулируя руками и ногами тряпичных героев, актеры не забывали о своих движениях. Мимика, интонация также оставались на высоте. В спектакле звучали украинские мотивы,  сильные голоса молодых актеров заводили народную хоровую.

Повесть Гоголя «Вечер накануне Ивана Купала» не назовешь комичной. Шутки совсем исчезли, когда на сцене появился черт. Смех из зала больше не звучал, а слышен был, напротив, со сцены: из уст ведьм. У зрителей же  ползли мурашки по коже. История о любви превратилась в кошмар. На антракт зрители уходили в некотором напряжении. Я, собираясь посмотреть «Вечера на хуторе близ Диканьки», ожидала увидеть более веселую постановку — самую знаменитую повесть из этой серии, про Вакулу и черевички.

После антракта, наконец, мое желание исполнилось. На сцене появились новые куклы: Вакула, Оксана, Солоха. Конечно же, черт (куда без него?), который в этой повести был  простодушным. Многочисленные любовники Солохи, тряпичные куклы разных размеров и формы, приходили к ней по очереди и просили у нее «того». «Чего — того?» — делала вид, что удивляется, Солоха, а гость, как будто нечаянно, приобнимал ее то за одну, то за другую выпуклость. Кажется, кукольная постановка сцены с Солохой выглядит еще более интимно, чем если это была бы чисто актерская работа. Тряпичных воздыхателей Солохи их «хозяева»  прятали от соперников в мешочки, сами же, кряхтя, залезали под лавку.

Но вот домой пришел Вакула. Вытащил мешки, нашел черта, победил его. Верхом на хвостатом отправился во дворец к Екатерине II. Сцена с царицей и черевичками порадовала зрителей больше всего. Актеры использовали популярный трюк с мнимым переводом. Вакулину речь переводили Екатерине II на немецкий язык (популярный во дворце в те времена). Переводчик, видимо, «институтов не кончал». Поэтому переводил лишь те слова, что знал. Местами английский мешался с немецким. Отсебятина вызывала у зрителей смех. Выйдя во время колядок в зал, актеры получили в свою торбу гостинцы от зрителей: конфеты и яблоки. Закончилось заслуженной благодарностью публики в виде аплодисментов.