Дедов подарок

Дед-плотник вручил мне маленький топорик, который отковал ему знакомый кузнец, а он насадил на удобную, чуть изогнутую рукоять, которую тщательно отшлифовал осколком стеклышка. Я был безмерно счастлив и ходил вокруг дома, тюкая топориком то доску, то чурбан, на котором дед колол дрова. Наконец, я решил испытать топор в деле. 

Наш дом стоял рядом с лесом, который начинался сразу за сараями. Под одной крышей находились и сеновал, и хлев, и дедова столярная мастерская. Выбрав высокую, с руку толщиной, осинку, я полдня, двигаясь вокруг ствола, подрубал ее топориком. Наконец, осинка была повалена. Я до того устал, что уже не хватило сил, чтобы обрубить сучки и верхушку поваленного деревца. Руки болели, на ладонях вздулись первые в жизни трудовые мозоли. 

Когда дед пришел с работы, потащил его за сарай, заявив, что я им с бабушкой наготовил дров. Дед посмотрел на мою работу, принес свой топор, смахнул им сучки и одним взмахом отрубил верхушку моей осинки. «Дедушка, а ты мне наточишь топорик, чтобы он был такой же острый, как твой?» Инструмент у деда Гриши всегда был в идеальном порядке, а своим топором, держа его рукой за лезвие, он иногда чинил мои цветные карандаши. Заточить мой топорик дед пообещал после того, как я научусь

крепко держать его в руках, и лишь когда смогу пять раз подряд попасть лезвием в одну и ту же метку. Мою осинку, нижняя часть которой больше походила на обгрызенную бобром, дедушка поставил под навес у сарая, где хранил заготовки. 

Увидев, что я чуть ли не спать собираюсь с топором, дед повел меня в столярную мастерскую, где выделил место для моего инструмента. Друзьям-плотникам он с гордостью показывал мою работу, приговаривая при этом: «Вот, внук мне дрова готовит». Один из них улыбнулся: «Вырастешь, мы тебя в свою бригаду возьмем».

К сожалению, дедушка умер в ­пятьдесят шесть лет от рака желудка, когда я учился во втором классе. Без деда, с одной бабушкой, в доме стало как-то тоскливо. А в третий класс я пошел уже в другую школу, окончательно перебравшись к родителям, братьям и сестрам. Конечно, я регулярно навещал бабушку, но вскоре и ее не стало. 

В родном для меня доме стал жить с семьей дядя Коля, брат матери. Когда я учился в седьмом классе, приехав в гости, случайно заглянул под дедов навес и увидел потемневшую, высохшую от времени знакомую осиновую заготовку. Нижняя часть ее была в мелких зазубринах, а верхняя наискосок обрублена когда-то дедом. Плотником я не стал, но благодаря дедову подарку уверенно пользовался столярными инструментами. Топором же, учась еще в начальных классах, колол мелкие дрова на две ровные половинки, попадая точно по центру полена.